Буквально на днях он отметил день рождения. Мы решили воспользоваться случаем и рассказать об этом талантливом и многогранном человеке. Сегодня в гостях у «Кабардино-Балкарской правды» – актёр, композитор, музыкант, танцор и драматург. Мурадин Думанов – народный артист КБР, художественный руководитель муниципального театра эстрады. Его песни исполняют Черим Нахушев, Хусен Маремуков, Ольга Сокурова, ансамбли «Бжамий» и «Сосруко».
– Театр эстрады открылся в 2012 году. Что успели сделать за эти пять лет?
– Мы подготовили четыре музыкальных спектакля и три концертные программы. Своей труппы у нас, к сожалению, нет. Нам приходится работать с приглашёнными актёрами, и это ограничивает репертуар. Зато в театре есть профессиональный музыкальный коллектив. «Ридада» – вокальная группа, состоящая из исполнителей и музыкантов. Мы занимаемся поиском, восстановлением и аранжировкой старинных адыгских песен и работаем с современными авторами. К сожалению, большая часть молодёжи относится к национальной эстраде скептически. Наша задача – сломать этот стереотип. Сейчас мы работаем над музыкальным проектом и, думаю, через два-три месяца сможем показать результат. Насколько удачна наша работа – судить, конечно, зрителю, но я очень надеюсь, что программа заинтересует публику и особенно молодых. Нам давно пора возвращаться к истокам, в противном случае мы рискуем исчезнуть как нация.
– Сегодня мы всё чаще слышим традиционные национальные мелодии в сочетании с джазом, роком и другими современными музыкальными направлениями. Как вы к этому относитесь?
– До недавнего времени в этих вопросах я был достаточно консервативен. Потом понял – мир становится другим, и вместе с ним меняемся мы. Музыканты должны идти в ногу со временем, но есть грань, которую переступать всё-таки нельзя.
– Если уж речь зашла о такой категории, как время, предлагаю вернуться в детство. Многие известные музыканты получили свой дар по наследству. Ваши родители имели отношение к музыке?
– У нас была очень музыкальная семья. Мама играла на гармони, отец великолепно исполнял старинные адыгские песни. Видимо, поэтому я люблю национальную музыку, и не важно, кабардинская она, балкарская, грузинская, русская или украинская. В детстве я подыгрывал маме на гармошке, потом научился играть на балалайке, освоил гитару и духовые инструменты.
– «Битлов» в юности слушали?
– А кто их в то время не слушал? И «Битлз», и «Роллинг стоунз»… Конечно, тогда с этим было туговато, особенно в селе. Если у приятеля появлялся транзистор, мы собирались у него дома, слушали зарубежную музыку и, конечно, «вражеские» голоса. Между прочим, у нас в стране тоже были замечательные коллективы: «Цветы», «Самоцветы», «Голубые гитары», «Добры молодцы», позднее появились «Песняры», «Ялла»…
– Какую музыку предпочитаете сейчас?
– Какую бы музыку я ни слушал, всегда ищу пассажи, близкие к адыгским. Например, мне очень нравятся традиционные шотландские мелодии, и я нахожу в них много общего с нашей музыкальной культурой. С удовольствием слушаю хорошую эстраду, классику рока: «Дип Перпл», «Пинк Флойд», «Лед Зепплин»…
– Логично предположить, что в юности вы играли в каком-нибудь школьном ансамбле…
– Нет, в школе всё ограничивалось художественной самодеятельностью. В ансамбль я попал уже в армии. У нас была неплохая группа, состоящая из четырёх музыкантов. Мне повезло, что встретился с этими ребятами. Двое из них окончили консерваторию и многому меня научили.
– Насколько мне известно, вы работали в национальных театрах. С чего началась ваша карьера драматического актёра?
– Демобилизовавшись, я узнал, что Щукинское училище набирает студентов для кабардинской театральной студии. С подачей документов опоздал, но судьба свела меня с актёром Мухарбеком Аковым. С лёгкой руки этого человека я стал работать в Черкесском драматическом театре, который сегодня носит его имя. Вернувшись в Нальчик, устроился в театр Кабардинской драмы и практически сразу подружился с ребятами из «Кабардинки». Узнав, что я неплохо танцую, они уговорили меня заняться профессиональной хореографией. В те годы ансамблем руководил замечательный хореограф Мутай Ульбашев, и я очень рад, что судьба свела меня с этим человеком. По большому счёту, мне всегда везло на талантливых людей. Я лично знал Хашира Дашуева, очень горжусь, что работал с Григорием Гальпериным. Это был уникальный балетмейстер, который в своё время сотрудничал с Моисеевым – создателем всемирно известного ансамбля. Гальперин руководил несколькими национальными коллективами, потом пришёл к нам, в «Кабардинку». Программа тех лет появилась благодаря ему и Мутаю Ульбашеву, который прекрасно разбирался в национальной хореографии.
– В каких странах вам довелось выступать? Что больше всего впечатлило за рубежом?
– Мы работали практически во всех социалистических странах, также я побывал в Испании, Греции, на Канарах, в Тунисе, Алжире, Марокко и Индии.
Ощущения были непередаваемые: совершенно другие люди, другой мир. Когда мы надевали вещи, привезённые из-за рубежа, в городе нас разглядывали, как музейные экспонаты.
– Если разговор зашёл об одежде, хочу спросить: вы согласны с тем, что, надев черкеску, человек внутренне меняется?
– Конечно. Черкеска преображает мужчину. У него меняются осанка, манера поведения и даже взгляд. Думаю, можно провести аналогию с военной формой.
– Вы часто носите каракулевую папаху. С чем это связано?
– Я ношу её с детства по примеру своего отца. Это самый главный элемент черкесской одежды. В старые времена башлык и папаха считались продолжением головы. Когда умер отец, мы раздали всю его одежду, за исключением двух вещей: я оставил себе башлык, а младший брат взял папаху.
– Вы человек популярный. Повышенное внимание окружающих не раздражает?
– Любому артисту приятно, когда его узнают. Наш менталитет предполагает тёплое отношение к известным людям. С другой стороны, человек публичный вынужден постоянно держать себя в руках, особенно тщательно следить за внешним видом, словами, поступками.
– В «Кабардинке» вы танцевали до 1985 года. Что произошло потом?
– Я вернулся в Кабардинский театр. Моими учителями стали замечательные актёры старой школы: Али Тухужев, Тимофей Жигунов, Куна Дышекова, Султан Каздохов, Мухадин Секреков, Казима и Леонид Эркеновы. Если говорить о балкарских актёрах, очень любил и люблю Магомеда Кучукова. Никогда не забуду, как в день похорон Али Тухужева Магомед Кучуков встал на колени и, плача, ладонями разравнивал могилу друга.
– Али Тухужев, безусловно, великий актёр, а каким он был вне сцены?
– Он без труда находил общий язык с любым человеком. Мог сесть в песочницу и общаться с детьми, становясь при этом совершенным ребёнком. Мог на равных беседовать с глубоким стариком, умудрённым жизненным опытом. Али старался казаться весёлым, но мне казалось, что он был очень серьёзным человеком. Артисты, работающие в сатирическом жанре, как правило, люди грустные.
– Как вы думаете, почему?
– Сатира напоминает кривое зеркало, через которое человек смотрит на самого себя. Артист, работающий в этом жанре, ставит перед собой задачу «ущипнуть» зрителя, заставить его задуматься о глубоких и серьёзных вещах. Это накладывает определённый отпечаток.
– Вы считаете, театр в первую очередь несёт воспитательную миссию?
– Я в этом уверен на сто процентов.
– Что, по-вашему, сложнее: заставить публику смеяться или плакать?
– Вызвать бессмысленный смех несложно, гораздо труднее объяснить зрителю, над чем он смеётся. Когда-то я написал новеллу для прекрасной актрисы Мадины Докшукиной о старушке-кабардинке, живущей в доме престарелых и читающей подругам письма от сына, которые пишет сама. В зале я увидел хохочущих людей, но внезапно у них на глазах появились слёзы. Плакали не только женщины, но и мужчины, и тогда я понял, что цель достигнута.
– В 1992 году вы открыли собственный театр сатиры и юмора. С чем это было связано?
– Сатира – мощное оружие в борьбе с человеческими слабостями. Она помогает достучаться до публики.
– Ваши друзья и знакомые исключительно люди искусства?
– Нет, это представители самых разных слоёв общества. В буквальном смысле от пастухов до министров.
– Успех мужчины во многом зависит от женщины, которая рядом. Ваша супруга как-то связана с театром?
– Нет, она медицинский работник.
– Насколько мне известно, все ваши увлечения тесно переплетаются с музыкой.
– Это действительно так. Я собираю музыкальные инструменты, по большей части национальные. В моей коллекции есть экземпляры из Аргентины, Сербии, Греции, Шри-Ланки. Кроме того, у меня неплохая фонотека. Она включает в себя записи выступлений Государственного академического хора СССР, украинскую, латышскую, узбекскую, таджикскую, ирландскую, русскую музыку. В свободное время я с удовольствием слушаю оркестр, созданный греческим композитором Янни Хрисомаллисом. Он собрал музыкантов из разных стран мира, и, можете мне поверить, эта музыка звучит просто великолепно.
Актер, музыкант, драматург
Фото: www.kbpravda.ru
Источник: Кабардино-Балкарская правда
04.12.2017 11:44